Внутриличностные защиты возникают в условиях внутриличностной борьбы,
которые ведут между собой относительно самостоятельные личностные
подструктуры. Это могут быть, например, отдельные желания человека, его
умения, предпочтения, самоуверенность, самооценка. Каждая из этих
подструктур определяет особенности внутреннего мира человека и формирует
его внешнее поведение. Каждая из них имеет свои собственные устремления,
которые, по меньшей мере, не совпадают, а иногда и противоречат друг другу.
Происходит естественная конкуренция между ними. Когда эта конкуренция
перерастает во внутриличностную борьбу, возникает необходимость в
психологических защитах, которые уберегают одни внутрипсихические
образования от ущерба со стороны других. Такие психологические защиты
называются внутриличностными.

Межличностные защиты обнаруживаются там, где речь идёт о борьбе
межличностной. Так как люди, вступающие в общение, являются носителями
несовпадающих желаний, между ними естественным образом возникают
противоречия, которые вызывают стремление защищаться. Предметом
межличностных защит является индивидуальная целостность, соотносимая с
индивидуальной обособленностью, и направленная против силы желаний и
устремлений оппонента.

Специфические психологические защиты – это защиты, которые направлены
на характер угрозы. По сути, они напоминают процесс решения проблем. Они
представляют собой поисковые действия в проблемной ситуации. Такие защитные
действия сориентированы на стандартный, часто повторяющийся вид угрозы.
Вследствие этого, специфические психологические защиты могут превратиться в
автоматические, стать привычкой. Такой вид защит обеспечивает детальный
анализ характера угрозы. Результатом этого анализа будет ощущение, образ.

Неспецифические психологические защиты направлены на сам факт угрозы.
Такие защиты имеют дело с характеристиками ситуации взаимодействия. Они в
наибольшей степени подвержены стереотипизации и генерализации. Благодаря
этому виду защит время задержки реакции сильно сокращается. Факт
присутствие угрозы действует как ключевой раздражитель, который запускает
один из психических автоматизмов, состоящий из базовых защитных установок
(о них я буду вести речь ниже). Неспецифические защиты обеспечивают быстрый
анализ силы угрозы. Результатом их работы является эмоциональная оценка.

БАЗОВЫЕ СТРАТЕГИИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ЗАЩИТЫ
При дальнейшем изучении предмет психологических защит становится не
столь важным. Во-первых, потому, что большое количество сходств меж- и
внутриличностных защит доказывает их существенную «взаимозависимость и
взаимообратимость». Во-вторых, вопрос о том, где воспроизводятся
психологические защиты(в межличностных отношениях или во внутреннем мире
человека) отходит на второй план, когда речь заходит об используемых при
этом стратегиях.
Существует большое количество способов уберечься от манипуляций, но всё
же все они состоят из переплетения шести так называемых базовых защитных
установок.] А именно: уход, изгнание, блокировка, управление, замирание и
игнорирование

Уход– увеличение дистанции, прерывание контакта, удаление себя за
пределы досягаемости влияния агрессора. Крайним выражением этой стратегии
может считаться отчуждение, полная замкнутость в себе, отказ от контактов с
людьми. Обычным проявлением этого вида защит является смена темы беседы,
прерывание беседы под благоприятным предлогом, уход от контактов с
неприятными Вы людьми.

Изгнание – увеличение дистанции, удаление агрессора. Предельным
выражением такой защиты является убийство. Часто проявляется в увольнении с
работы агрессора, изгнание его из дома, осуждение, колком замечании,
насмешке (частичное убиение какой-либо части агрессора: привычки, характера
и т.д.)

Блокировка – контроль воздействия, выставление преград на его пути.
Предельное выражение – полная самоизоляция посредством активизирования
отдельных статусов и подсистем. Повседневное применение в виде смысловых и
семантических барьеров («Я не понимаю, о чём Вы говорите»), ролевые барьеры
(«я на работе»).

Управление – контроль воздействия, исходящий от агрессора, влияние на
него. Предельное выражение – подчинение себе другого человека. Привычные
способы использования таких защит – жалобы, плач, подкуп, попытки
подружиться, спровоцировать желаемое поведение. Сюда же относиться и
манипуляция, защитного происхождения.

Замирание – контроль информации о самом субъекте, её намеренное
искажение или сокращение. Крайняя форма – оцепенение. Чаще всего
проявляется в сокрытии чувств, обмане.

Игнорирование – контроль информации об агрессоре, искажённое восприятие
агрессора или угрозы с его стороны. Предельная форма выражения – утрата
адекватности восприятия, иллюзии. Обычно проявляется как стереотипизация
(она просто дурачится), объяснение манипуляции позитивными намерениями (мне
желают добра).

Все эти базовые защитные установки можно попарно объединить между собой,
опираясь на степень пассивность/активность. Получаются следующие пары: уход
– изгнание, блокировка – управление, замирание – игнорирование. Каждая пара
имеет своё поле действие. Уход – изгнание создаёт дистанцию с агрессором,
блокировка – укрытие управляет потоком воздействия, замирание –
игнорирование работает с информационным каналом.
Важно помнить, что базовые защитные установки являются лишь
направляющими защитных действий. В жизни они часто используются в
композиции и переплетении. Например, достаточно частый женский приём «в
слезах выбежала вон» имеет в себе как собственно сам уход, так и управление
(плач).

Среди механизмов специфических защитв зависимости от уровня, на котором
они действуют, можно выделить три подвида. К первому уровню относятся те,
что имеют связь с особенностями угрозы, которую несёт манипуляция.
Действуют они в собственно личностных структурах. Ко второму уровню
относятся защиты имеющие связь с автоматизмами – психическими процессами,
которые реализуют манипулятивное воздействие. Здесь механизмы защиты
соотносятся с механизмами манипуляции. К третьему уровню относятся те
защиты, которые связаны с используемыми манипулятором средствами.

Механизмы специфических психологических защит первого уровня. Основной
мишенью любой манипуляции являются собственно личностные структуры
оппонента, а основной путь к цели – расщепление этих структур. «Для того,
чтобы чужое слово вошло в сознание как «своё», необходимо, чтобы в этом
сознании было «место» для другого, готовность встретиться с другим голосом
и услышать его. Это возможно только в том случае, если другой уже живёт в
сознании, если он является не внешним воспринимаемом объектом, а внутренним
содержанием сознания».

Механизмы специфических психологических защит второго уровня. Поскольку
манипулятор стремиться проникнуть во внутренний мир адресата, зацепить его
слабые места, последний старается каким-либо образом закрыться, не
позволить «задеть» себя. В явном виде такое сопротивление в жизни
встречается редко и проявляется в словах. Например, такие фразы как «не
сыпь мне соль на рану», «не лезь мне в душу», «не терзай раны», «оставь
меня в покое» являются чистым препятствием манипуляции. В основном борьба
между манипулятором и адресатом здесь происходит за контроль над
автоматизмами (психологические процессы, составляющие механизмы
манипулятивного влияния).
Важнейшая задача для адресата на этом уровне – не позволить манипулятору
запустить механизм работы автоматизмов, не дать ему завладеть ими.

Ещё один способ защиты на этом уровне – задержка автоматических реакции.
Этот приём может проявляться в том, что адресат будет действовать
осторожнее, затрачивать больше времени на принятие решений. Например,
увидев в магазине многочисленные рекламы, первым появляется ощущение
необходимости в каждом из предлагаемых предметов, однако, если обдумать
ситуацию позже, например, дома, эта необходимость отпадает сама собой,
остаётся лишь потребность в действительно нужных Вам вещах.

Механизмы специфических защит третьего уровня. Так как защиты этого
уровня связаны со средствами воздействия, которые использует манипулятор,
перечислить все возможные защиты нельзя в силу разнообразия средств самой
манипуляции. Здесь можно выделить две наиболее общие стратегии защиты.

Первая такая стратегия связана с разрушением технологических элементов
воздействия и подразумевает под собой встречную активность адресата. Этот
процесс похож на борьбу «кто кого». В ответ на желание манипулятора скрыть
факт воздействия возникает стремление вскрыть его намерения, сделать «всё
тайное явным». Проявляться такие защиты могут как уточнения с недоверчивой
интонацией, сомнения, цепляние к словам, прямые вопросы: «Куда Вы
клоните?», «К чему этот разговор?», «Скажите прямо, чего Вы хотите».
В ответ на психологическое давление адресат, скорее всего, станет искать
такую силу, в котором он имеет преимущество. Например, Вы можете заранее
разработать темы и сюжеты разговора с оппонентом. Однако здесь возможна
борьба и в той же среде, что выбрал манипулятор. Например, в ответ на
замедление темпа разговора с целью «вымотать» терпение адресат может
выбрать темп ещё более медленный, размышляя попутно о своём. Эффект такого
противодействия усиливается неполной включённостью адресата в разговор.

Вторая стратегия специфических защит этого уровня связана с
использованием технологических элементов воздействия в своих интересах.
Часто она представляет собой встречную манипуляцию, итогом которой является
стремление переиграть манипулятора. Например, Ваш собеседник в ходе
разговора как бы случайно уходит от темы. Адресат может поддержать
отвлечение, но на иную, более выгодную ему тему, или просто, выслушав
оппонента, вернуть разговор к первоначальной тематике. Возможно также,
угадывая намерения манипулятора, уточнить прямо, правильно ли Вы поняли их.
Если цель оппонента неблаговидна, то, скорее всего, манипулятор откажется
от неё. Приняв это высказывание, Вы можете согласиться вести беседу «на
тему» дальше, смысл её для манипулятора будет потерян.

С детства нам напоминали о так называемом плохом поведении и неотъемлемом чувстве вины за то, что мы сделали или не сделали, сказали или не сказали. Поскольку многие люди втянуты в бесконечный поиск одобрения окружающих, они не могут справиться с инспирируемым чувством вины.

Это главное орудие манипулятора. Все, что он хочет, - заставить нас почувствовать себя виноватыми. После этого мы любыми способами пытаемся как можно скорее вернуть себе утраченное расположение. В самом деле, многих людей можно заставить делать практически все что угодно, если они чувствуют себя достаточно виноватыми.

Почему мы допускаем такое? Да просто потому, что вина ассоциируется с заботливостью и любовью. Если вы не заботитесь о других, то вы "плохой человек". Но дело в том, что вина не имеет ничего общего с заботливостью. Это скорее проявление невротического поведения, которое, как это ни странно,воспринимается большинством людей как нормальное. Иными словами, чтобы выказать искренность своей заботы о других, вам приходится проявлять невротические реакции, в противном случае вам "все равно". Эта вывернутая наизнанку логика управляет жизнью катастрофически большого числа людей.

Интересно, что, когда я говорю на своих занятиях: "Человек никогда не должен чувствовать себя виноватым"; - кто-нибудь неизменно поднимает руку испрашивает: "Вы хотите сказать, что я ни при каких обстоятельствах не должен чувствовать себя виноватым?" На самом деле этот человек пытается сказать, что его до такой степени приучили к этому чувству, что он уже считает себя виноватым, если и не ощущает себя таковым!

Законы, основанные на морали, не являются Всеобщими Законами, ибо Всеобщие законы неизменны. Их мало, они просты и приложимы всегда и повсюду, без вмешательства и моральных оценок любой группы, религии или личности. Нет Всеобщего Закона, увековечивающего чувство вины. Помните, вина - это усвоенная эмоциональная реакция.

7 ОСНОВНЫХ ФОРМ ВИНЫ

САМОНАКЛАДЫВАЕМАЯ ВИНА

Это наиболее деструктивная форма вины. Мы налагаем ее на себя, чувствуя, что нарушили свой моральный кодекс или моральный кодекс общества.

Вина возникает, когда мы оглядываемся на свое прошлое и видим; что совершили неразумный выбор или поступок. Мы рассматриваем содеянное - было ли это неконструктивной критикой, воровством, обманом, ложью, преувеличением, нарушением религиозных норм или любым другим неприемлемым для нас поступком - в свете нашей теперешней системы ценностей. В большинстве случаев испытываемая вина является способом доказать, что наши поступки нам небезразличны и мы о них сожалеем. Мы одновременно сечем себя розгами за содеянное и пытаемся изменить прошлое. При этом не можем понять, что прошлое не изменить.

Невротик всегда испытывает чувство вины. Сбалансированная цельная личность учится на примерах из прошлого. Между первым и вторым существует огромное различие.

Отбывание приговора за воображаемую вину - невротическая привычка, от которой вам следует избавиться, если вы хотите когда-нибудь обрести уверенность в себе. Чувство вины ни на йоту вам не поможет. Оно лишь сделает вас пленником прошлого и лишит возможности предпринять какие-либо позитивные действия в настоящем. Лелея чувство вины, вы ускользаете от ответственности за свою сегодняшнюю жизнь.

ВИНА, ВНУШАЕМАЯ ОБЩЕСТВОМ

Все начинается в школе, когда вы оказываетесь неспособны удовлетворить требования учителей. Вас заставляют испытывать вину за свое поведение, внушая, что вы могли бы добиться большего или что подвели своего учителя. Не пытаясь добраться до корня проблемы - ошибочного Осознания ученика, - учитель давит на чувство вины. Оно приносит мало пользы обучению, хотя и служит эффективным средством контроля.

Общество внушает вам необходимость подчинения. Если вы делаете или говорите то, что считается социально неприемлемым, в вас развивают чувство вины. Наша тюремная система - превосходный пример воплощения теории вины.

Если вы нарушаете моральный кодекс общества, то вас наказывают заключением в исправительном заведении. В течение этого времени от вас ждут раскаяния в содеянном. Чем тяжелее преступление, тем дольше вам предстоит раскаиваться.

Потом вас выпускают как предположительно реабилитированного человека, не решив главную проблему: не исправив ошибочное Осознание, а именно - низкую самооценку. Неудивительно, что семьдесят пять процентов заключенных становятся рецидивистами.

Чувство вины, внушаемое общественным воспитанием, заставляет вас беспокоиться о том, как другие отнесутся к вашим поступкам. Вы настолько озабочены чужим мнением, что не можете освободиться для главного: достижения собственных целей. Вы стремитесь посоветоваться с окружающими, прежде чем сделать или сказать что-то, способное их расстроить.

Поэтому в обществе так сильны правила этикета. Для большинства людей вопрос: с какой стороны тарелки класть вилку? - в буквальном смысле вопрос жизни и смерти! Вся их жизнь управляется социально приемлемыми схемами поведения, потому что они не могут вынести чувства вины. К несчастью, люди чаще предпочитают быть вежливыми, чем оставаться самими собой.

РОДИТЕЛИ - РЕБЕНОК

В детстве вас приучали к чувству вины взрослые, в особенности члены вашей семьи. В конце концов, если они испытывают чувство вины и это для них хорошо, должно быть хорошо и для вас! Если им не нравилось то, что вы делали или говорили, вас называли "плохой девочкой" или "плохим мальчиком".

Осуждали вас, а не ваши поступки. На протяжении всех детских лет, особенно первых пяти, вас учили отзываться на "хорошее" и "плохое", "правильное" и "неправильное". Чувство вины при этом внедрялось в ваше подсознание через систему вознаграждения и наказания. Именно в этом возрасте вы начали отождествлять себя с характером своих поступков.

Родители невольно используют чувство вины как средство контроля над своими детьми. Они говорят ребенку, что, если он не сделает то-то, они очень расстроятся. Их оружием служат фразы вроде "что подумают соседи?", "ты позоришь нас!", "ты разочаровываешь нас!", "ты мог бы добиться большего!", "где твои манеры?" Этот список можно продолжать до бесконечности. Каждый раз, когда вы терпите неудачу, пытаясь порадовать своих родителей, они разыгрывают козырную карту. В результате вы вырабатываете схему поведения, направленную в первую очередь на удовлетворение моральных норм окружающих.

Чтобы избежать чувства вины, говорите и делаете то, чего хотят от вас другие, каждый раз приходя к выводу, что лишь в этом случае понравитесь всем. Таким образом вы развиваете устойчивую потребность производить хорошее впечатление на других.

РЕБЕНОК - РОДИТЕЛИ

В противоположность вышеописанному способу дети часто с помощью чувства вины манипулируют своими родителями. Большинство взрослых хотят быть "хорошими" и не могут справиться с ощущением, будто их ребенок считает их поведение нечестным или безразличным. Для принуждения ребенок оперирует фразами вроде "на самом деле ты не любишь меня!" или "родители такого-то разрешили ему это". Он также напоминает старшим о том, что они делали или не сделали, интуитивно понимая: это рождает в них чувство вины.

Эта схема поведения была усвоена в результате наблюдения за взрослыми. Ребенок не знает механизма ее работы, лишь понимая, что она наиболее эффективна для достижения желаемого. Поскольку манипуляция - одно из основных детских занятий, ребенку не требуется много времени для усвоения урока.

Вина - это усвоенная эмоциональная реакция. Описанное поведение не является естественным. Если ваш ребенок пытается принудить вac к чему-либо с помощью чувства вины, можете быть уверены: он перенял эту тактику у хорошего учителя - у вас!

ВИНА ЧЕРЕЗ ЛЮБОВЬ

"Если бы ты любил меня.." Так начинается одна из наиболее распространенных фраз, используемых для манипуляции своим партнером. Когда мы говорим: "Если бы ты любил меня, ты бы сделал это", - мы, в сущности, говорим; "Ты виноват, потому что не сделал этого" - или: "Если ты откажешься это сделать, значит, ты не любишь меня по-настоящему".

Конечно, мы всегда должны показывать свою любовь и заботливость, даже если нам приходится усваивать невротическую схему введения! Если слова не действуют, мы можем прибегать к таким вещам, как наказание молчанием отказ от секса, обида, гнев, слезы или хлопанье дверьми.

Другая тактика заключается в использовании чувства вины для наказания своих родителей за поведение, не соответствующее нашим ценностям и убеждениям. Копание в старых грехах и напоминание о том, как они были "не правы", помогают поддерживать чувство вины. Пока наши родители чувствуют себя виноватыми, мы можем манипулировать ими. Этот тип отношений подразумевает, что наша любовь зависит от особого поведения, которого мы добиваемся от своих родителей. Когда они не подчиняются, мы используем чувство вины для их "исправления".

Это лишь несколько способов, внедряющих чувство вины в отношения, основанные на любви.

СЕКСУАЛЬНАЯ ВИНА

Сексуальная вина долгое время была частью американского способа жизни. Прошлые поколения жили с сексуальными ценностями, несовместимыми с естественным желанием. Принуждаемые религиозным воспитанием, где все формы сексуального самовыражения были снабжены ярлыками "хорошо" или "плохо", "естественно" или "грешно", люди передавали свои убеждения от поколения к поколению, как заразную болезнь.

Если ваша система ценностей включала какую-либо форму сексуальности, считавшуюся морально неприемлемой, вас принуждали испытывать чувство вины и стыда. Такие вещи, как мастурбация, внебрачный секс, порнография, гомосексуализм, аборты и т. д., были "плохими" и "грешными".

В результате сегодня существует множество сексуальных табу, порожденных подавляемым чувством вины.

Для среднего человека, с детства воспитанного на представлениях о греховности секса, невозможно наслаждаться любым сексуальным удовлетворением, не испытывая чувства вины. До тех пор, пока партнеры не поймут, что любая форма сексуального самовыражения, находящаяся в пределах ценностей человека и не наносящая физического вреда другому, правильна независимо от того , что говорят или думают остальные, они никогда не приобретут богатого и полного сексуального опыта.

РЕЛИГИОЗНАЯ ВИНА

Религия сделала очень многое для развития и внедрения чувства вины в сознание среднего человека. Именно вследствие наличия понятия первородного греха вина является средством контроля над религиозными людьми.

Через ложную концепцию совершенства многие религиозные конфессии внедряют чувство вины в сознание тех людей, которые не подходят под их моральные критерии, основанные на их интерпретации Писания. Они начинают с предпосылки, что любое суждение основано на понятии совершенства. Они говорят, что совершенство - это "хорошо", а несовершенство - "плохо".

Ошибочная интерпретация ограничила понимание истинного значения слова. Если вы поместите под микроскоп десять тысяч одинаковых предметов, то увидите, что среди них нет и двух абсолютно схожих.

Каждое существо четко отличается от другого: это биологический, психологический, философский и метафизический факт. Любая личность является выражением Творческого Разума, поэтому совершенство относительно, как, впрочем, и все остальное. Уоллес Стивене говорит об этом так:

Двадцать человек, идущих через мост
В одну деревню, -
Это двадцать человек,
идущих через двадцать мостов
В двадцать деревень...

Некоторые церкви, ожидающие, что два человека будут одинаково понимать Бога, Истину и Библию, приговорили своих верующих к неудаче в их исканиях.

Как ни парадоксально, но, чтобы быть "совершенным", вы должны иметь изъяны. Несовершенства - это средства, способствующие вашему развитию, побуждающие все человечество к творчеству. Не иметь изъянов - значит быть стерильной личностью, не нуждающейся в умственной, физической, эмоциональной и духовной эволюции. Желание преуспеть, неиспорченное чувством вины, необходимо людям для того, чтобы добиваться все лучших результатов.

Человеку, убежденному в том, что все грешное плохо", трудно увидеть ценность и красоту, - да, даже красоту! - в грехах и ошибках. Церковь утверждает, что грех - это "плохо", однако немногие священники будут отрицать, что мы учимся на своих ошибках. Различие заключатся в том, усвоим ли мы тот конкретный урок, которому они учат нас. Некоторые мировые свершения принадлежат людям, чьи недостатки были двигателем в творчестве.

Если вы читали биографии великих людей, внесших существенный вклад в развитие человечества, то могли видеть, что они все без исключения обладали изъянами, многие из которых общество считало "греховными". Осознание этого факта позволит вам переоценить в перспективе ваше собственное чувство вины.

Оно бесполезно и саморазрушительно.

Роберт Энтони